Билл — герой Галактики на планете Бутылочных мозго - Страница 19

— Рад познакомиться, Билл, — поприветствовал его Дирк.

— И я, сэр, — ответил Билл. — Спасибо, что прошли весь этот путь, чтобы спасти меня. Я не очень понимаю, как вы это сделали, так как по моим последним сведениям я — бестелесный разум внутри компьютера.

— Мы здесь не совсем для того, чтобы спасти тебя, — сказал Дирк. — Мы здесь, чтобы найти секрет того, как существам на этой планете удаётся сделать так, что космические корабли исчезают в одном месте и появляются в другом, находящемся в миллионах миль, иногда даже в нескольких световых годах от первой точки. Представь, как важно для наших космических вооружённых сил обладать такой возможностью. Как бы мы ни оказались здесь, Сплок — наш офицер-исследователь. Что бы ты ни думал о его острых ушах, его разум во много раз мощнее моего, и следовательно практически в бесконечно раз мощнее твоего.

Билл проглотил оскорбление; никогда не следует спорить с офицерами.

— Я не думаю ничего плохого о его острых ушах! Думаю, они выглядят великолепно. Ручаюсь, девушки от них испытывают странное возбуждение. Как от моих зубов. — Он пощёлкал по выступающему клыку.

К ним подтащился Сплок. У офицера-исследователя с Фортинбраса было вытянутое худощавое лицо и задирающиеся вверх с обеих сторон брови чужака. Речь его звучала как из плохо настроенного голосового эмулятора, гулко и немодулированно.

— Если тебе нравятся такие уши, то вполне можно договориться и устроить тебе пару таких же.

— Ну, — сказал Билл, переварив это, — когда ты подошёл поближе, мне кажется, они мне не так уж и нравятся. Я просто подумал, что они тебе прекрасно идут.

— Я пошутил, — сказал Сплок. — Хотя у моего народа нет чувства юмора, мы шутим, чтобы низшие расы, с которыми нам приходится работать, чувствовали себя более естественно. Использованный мной тип юмора называется иронией.

— Ирония! Ну да. Конечно! — произнёс Билл. — Ох, парень, хо-хо, как смешно!

— Я не имел в виду, — холодно произнёс Сплок, — что слово ирония — смешно само по себе. Хотя, полагаю, оно и имеет юмористический подтекст. Я имел в виду, что моё заявление насчёт острых ушей... О черт. Бросим это. Капитан Дирк, что вы хотите от меня?

— Я хотел бы, чтобы вы разъяснили этому десантнику, — ответил Дирк, — как мы здесь очутились.

— Но это же очевидно, — сказал Сплок, холодно глядя на Билла. — На всякий случай, ты же получил Общегуртово-оленье образование в начальной школе или в колледже?

— Думаю, в моей школе это называлось как-то по-другому, — уклончиво ответил Билл.

— Ладно. Что мы сделали, так это переоборудовали двигатели «Смышлёного» таким образом, чтобы они излучали на прерывистую кривую Скома. Конечно, это достаточно в общих чертах; большинство командиров делают этот по меньшей мере раз в год, когда подходит время очищать днище от космических наростов. Это сжимает корабль, что позволяет легко удалить наросты.

— А наросты это разве также не уменьшает? — спросил Билл.

Сплок уставился на него. Затем разразился неприятным смехом. Билл бросил взгляд на Лизоблюда, который смущённо отвернулся.

— Что смешного я сказал? — наконец спросил Билл.

— Ты спросил, уменьшаются ли наросты. Какая тонкая ирония!

— Полагаю это было очень смешно, — сказал Билл, стараясь быть сдержанным. Такое поведение помогало ужиться с этим экстравагантным чужаком.

— Нет, это не смешно, — сказал Сплок. — Как минимум для меня. Но вообще-то я даже собственные шутки не нахожу смешными. Я смеялся только для того, чтобы ты расслабился.

— О, большое спасибо, — произнёс Билл, чувствуя, что этот шутник — чистой воды придурок.

— Затем, когда корабль привёл волну Скома в состояние излучения, вместо очистки днища мы ввели пульсирующий удар, который миниатюризовал корабль и спроектировал его в виде серии нематериальных кадров. В таком виде мы смогли войти в компьютер в качестве эмуляции.

— О, понятно, — произнёс Билл, не понимая ни единого слова из технической информации. — Звучит здорово, действительно здорово.

— Ни без этого, — сказал Сплок, притворяясь скромником.

— Ну а теперь, после того, как вы проделали такую громадную работу, чтобы проникнуть сюда, как вы собираетесь вытащить нас отсюда?

Тут вмешался капитан Дирк.

— Мы узнаем это сразу после того, как Сплок закончит свои вычисления.

Вытянутое худощавое лицо Сплока приняло выражение предельной концентрации. Его глаза превратились в щёлки, вены у него на висках вздулись, а уши слегка задрожали, что указывало, как позднее узнал Билл, на то, что мужская особь Фортинбраса входит в состояние Ур-концентрации.

— Как ты познакомился с этими парнями? — шёпотом, чтобы не нарушить концентрацию Сплока, спросил Билл.

— Прекратите шептаться! — сказал Сплок. — Я не могу сосредоточиться!

Ого, подумал Билл, он многое может слышать этими острыми ушами.

Сплок снова свирепо посмотрел на него.

— И прекрати это!

— Ты не мог меня слышать! — воскликнул Билл. — Я думал!

— Логика подсказывает, о чём ты думаешь, — ответил Сплок. — Я не должен снова повторять тебе, что мне не нравятся комментарии такого рода.

— Разве твой друг не сказал тебе, чтобы ты не касался его ушей? — спросил капитан Дирк.

Билл съёжился, а затем внезапно выпрямился. Это уж было слишком. Этот хренов чужак в мягком комбинезоне с нахальной мордой и ушами как у беременной кенгуру не имел права указывать ему, как думать. Пошли они к чёрту, он не нуждается в них; он и сам спасётся.

— Мы нужны тебе, — сказал Сплок.

— Прекрати читать мои мысли! — заорал Билл.