Билл — герой Галактики на планете Бутылочных мозго - Страница 66

— Прикрой мою спину! — крикнул он Биллу и двинулся на только что прибывший взвод солдат в блестящих панцирях.

— Убить их! — закричал мессир, бросаясь за энергонепроницаемую балюстраду, как раз вовремя, чтобы сверкающий меч Дью не достал его.

— Поцелуй меня в зад! — пронзительно завопил Билл, что было вполне извинительно из-за напряжённости момента.

На самом деле результат быстро развивающегося сражения был чрезвычайно сомнителен. Элемент неожиданности теперь был потерян, так как неожиданность эффективна только пока остаётся неожиданностью; таким образом ставки перешли стороне с большим количеством людей, и этот раунд определённо должен был быть выигран мессиром, так как здесь, в своём убежище, защищённый продажными должностными лицами, за мзду позволявшими ему здесь работать, он похоже был недосягаем. Его закованные в панцири солдаты, с шеями, кровоточащими от автоматического введения стимуляторов гнева, в полной боевой выкладке, разили по сторонам своими короткими энергетическими копьями, производившими уродливые взрывы, способные нанести большой вред. К счастью у Сплока хватило ума прихватить канистру ULP — абсорбирующей энергию аэрозоли, поэтому они смогли пройти сквозь первое заграждение невредимыми. Но что делать дальше?

К удивлению, ответ был дан единственной голубой розой на длинной ножке.

12

Но некоторые могут считать этот факт преувеличением. Голубая роза была представлена во время следующего решающего момента, и следовательно могла быть признана виновной по ассоциации, но никоим образом не могла явиться причиной последовавших событий.

Голубая роза лежала на кофейном столике капитана Дирка. Она не играет никакой роли в данном повествовании. Просто она лежала здесь.

Кстати говоря, здесь был и Дирк.

Или, если выражаться более точно, он был в своей личной каюте на «Смышлёном» тем утром, когда расцвела голубая роза и офицер тревожной связи, которого раньше мы не упоминали, принял скаттерграмму.

— Скаттерграмма? — спросил Дирк, когда в его каюту вошёл офицер связи Пол Муни (не имеет никакого отношения к актёру с тем же именем) с распечаткой в руке.

— Да, сэр, — ответил Муни. Он был высоким красивым молодым человеком с маленькими усиками. Когда Муни первый раз появился на борту, эти усики явились причиной смеха, как вспомнил Дирк, так как на «Смышлёном» был мёртвый сезон и команда находила все странное потешным. Муни, конечно же, этого не знал. И полагал, что они смеются над ним.

Конечно они смеялись над ним. Но не совсем.

Муни, обычно безрассудная открытая личность с беззаботным характером, накануне вечером превратился в мизантропа. Он заперся в коммуникационной комнате и завесил её черным крепом, заявив, что яркий свет потолочных ламп дневного света раздражает его глаза. Еду ему присылали туда, и он отказывался говорить с командой. Когда кто-либо проходил мимо коммуникационной комнаты, то мог слышать странное постукивание. Никто не знал, что это было. И это делало все ещё более таинственным.

Поведение Муни привлекло внимание капитана Дирка. В тот день Дирк был одет в свой коричнево-голубой эластичный комбинезон. И был в прекрасном расположении духа.

— Дайте ему побыть в коммуникационной комнате, — сказал Дирк. — Оставьте его в покое; это пройдёт.

— Но сэр, это необычное поведение.

— И с каких это пор мы не допускаем необычное поведение у того, кто расстроен?

— Вы имеете в виду, что Муни свихнулся?

— Полагаю, всего лишь временно. Оставьте его в покое. Это пройдёт.

Похоже Дирк имел дар предвидения. Один, в темноте, лёжа в куче чёрного крепа, Муни восстанавливал нервы и самоуверенность.

— Черт, — сказал он себе. — Мои усики вероятно выглядят глупо. Каким же дураком я был, позволив шуткам парней так достать меня.

Он начал подумывать о том, чтобы покинуть коммуникационную комнату. Внезапно у него возникло желание поиграть в потрясающую игру под названием пинг-понг. Но он знал, что ему сперва нужно что-то сделать.

— Что-нибудь особенное, — сказал он себе. Затем, при взгляде на список специальных коммуникационных проблем, его намерение окрепло.

— Я сделаю это! — воскликнул он.

* * *

— Итак, вы сломали код скаттерграммы, — произнёс Дирк. — Никто не думал, что это возможно. Это был наиболее важный секрет наших врагов, мурдидов с планеты Стинга.

— Я сломал его, — сказал Муни. Если в его голос и закрался оттенок гордыни, Дирк не мог порицать его за это. — Прочитайте её мне, м-р Муни.

Муни прочистил горло и прочитал:

— От Второго Боевого Щупальца Мурдидов Центральному Верховному Командованию Мурдидов в Тайный Дворец на Запретной Планете. Приветствие.

— Очень длинное приветствие, — прокомментировал Дирк.

— Да, сэр, — ответил Муни и продолжил: — Наше Щупальце обнаружило, что земные преступники, м-р Сплок и капитан Хам Дью, в настоящий момент окружены местными силами Мессира, владельца и хозяина убежища на планетоиде в Дентоиде-12. Требуется разрешение на внезапную атаку убежища, убийство всех, кто будет сопротивляться и заключение остальных в маленькие клетки для показа при нашем триумфальном возвращении в Централь. Конец.

— А ответ? — спросил Дирк.

— У нас его нет, сэр. Сообщение здесь заканчивается.

— М-р Муни, — сказал Дирк, — поздравляю с отличной работой. Но то, что вы не ошибаетесь, это только половина дела. Нам нужна скаттерграмма, которую верховное командование мурдидов пошлёт в ответ на эту. Возвращайтесь в коммуникационную комнату, м-р Муни, и приклейтесь ухом к наушнику, или что вы там делаете, чтобы получить скаттерграмму.